Утром, не завтракая, я направился в ближайший традиционный тайский храм при школе, с красивой часовенкой, возле которого стояла статуя Будды. Тут же располагалась ритуальная печь для сжигания петард и священных писаний, которые вместе с дымом возносятся к богам. Войдя в храм, освещенный изнутри желтоватым, мерцающим светом горящих свечей, я увидел одну только худенькую девушку с острыми чертами лица, за ее ногу держался маленький ребенок. Она молилась, не обращая на меня никакого внимания, в дыму благовоний.

Я зажег принесенные с собой свечи, возложил к алтарю свежие фрукты, затем достал из чемодана узел со стеклом, и разложил его на ткани также перед алтарем. Потом тут же разбил дополнительно еще одну бутылку и встал на стекла, ребенок, увидев это, взвизгнул, как щенок. Девушка обратила тоже внимание на стекло и на меня, это было, видимо, для нее необычно, и она, успокоительно погладив малыша по головке, ласкала меня любопытным взглядом черных, раскосых глаз. 

Я не обращал на них внимания и рассеяно смотрел на барельефы, покрытые позолотой, которые отражали свет нескольких свечей. Затем веки у меня стали непроизвольно опускаться, и я медленно начал входить в транс. Совершенно неожиданно я увидел темные фигуры мужчин и женщин, несущих огромного Будду, установленного на огромном паланкине. Я видел множество людей, море свечей, идущих ко мне. Я чувствовал себя возвышенно. Я побежал им навстречу. Мною двигала величайшая любовь: мне хотелось быть с ними и молиться. И тут я осознал поток божественной благодати, спустившейся на меня с небес, и почувствовал душу Омара, который бессловесно убеждал меня в том, что я все делаю правильно.

Девушка с ребенком словно исчезла, и тогда я достал остро заточенную вязальную спицу, припасенную заранее. Мне необходимо было войти в эгрегор Воинов Богов, это можно было сделать только так. Первым делом я проткнул себе щеку, опыта в затачивании спиц у меня не было и пришлось приложить немало усилий, проталкивая спицу с внутренней стороны щеки наружу. Вторым делом я проткнул свой язык, с ним пришлось повозиться. На помощь пришел внучек Омара, ловко действуя моими руками и давая им удивительную силу и сноровку. Крови практически не было и боли тоже, ощущался только драйв, бодрость во всем теле и ясность ума, от адреналина немного потряхивало. Потоки энергии, бушевавшие на Пхукете во время проведения праздника Вегетарианцев, вливались в меня, охватывали все частички тела и растворяли в общем поле духа, этого мистического действия.

Очнувшись, я вышел из этого маленького молельного храма и направился в стоявшее поблизости большое ритуальное помещение. Ноги как будто несли меня туда сами. Я вошел в него и увидел монахов за трапезой. Поприветствовав братию я не стал им мешать и вышел на улицу, ожидая, пока они покончат с едой.

Вот, наконец, на пороге храма появился первый монах, и я попросил его пройти со мной, сказал, что хочу ему кое-что показать. После сытного обеда малый был доброжелательно расположен и незамедлительно согласился идти за мной за угол храмовой трапезницы. Там я показал ему стекла, уже насыпанные мною на подстилки, и встал на них. Монах от изумления вытянул губы трубочкой и как конь, который не любит быть оседланным, немедленно куда-то сгинул. Через несколько минут он появился в сопровождении еще трех монахов. Для них я тоже провел такую же демонстрацию, как и для первого парня. Их восхищению не было предела.

Тогда я объяснил им, что неплохо было бы и им попробовать постоять на стеклах. Ребята вежливо улыбались, но не торопились следовать моим увещеваниям, а стояли вокруг стекла с тревожным мерцанием в глазах. Тогда я более откровенно и решительно заявил им, что я послан сюда богами и что в этом заключается моя миссия. Монахи согласно кивали бритыми головами, но уже не улыбались, а напряженно смеялись, подбодряя друг друга, однако первым никто на стекло ступать не желал. Я сам встал еще раз на стекла, показал, что страшного в этом ничего нет, зато они таким путем могут сделать решительный скачок на пути своего просветления – в этом заключался скрытый смысл моей миссии.

Наконец, один из них осмелел и с чувством надвигающегося рока, когда все вокруг окрашивается в сумеречные тона, протянул ко мне руку, и я возвел его на горку стекла, словно на сверкающий пьедестал славы. Как только это произошло, лицо его озарилось просветленной улыбкой, и он даже стал как-то немного переминаться на стеклах, показывая остальным монахом, что он просто блаженствует таким вот образом.

Благостный вид их собрата убедил остальных монахов, и они один за другим также встали на стекла. Потом все они склонились передо мной и, вкрадчивыми голосами нетрадиционного звучания, стали приносить мне слова благодарности. И в этот момент я почувствовал желание освободиться от Омара, нашедшего убежище в моем желудке. Я отошел за ближайшее дерево и отрыгнул что-то вместе с соленой водой.

Затем вернулся в храм к алтарю. И тут я увидел астральный свет, который серебряным туманным потоком низвергся на меня с небес. В этот момент я почувствовал некое просветление, почувствовал уверенность, что могу делать все, потому что неким внутренним взором стал видеть все ясно, насквозь, видеть и понимает суть вещей…

 Поздно вечером я увез стекла на кладбище духов, они сделали свое дело и нуждались в покое

[nggallery id=3]

• ОТЫВОК ИЗ ПРЕДЫДУЩЕЙ КНИГИ ЕВГЕНИЯ СЛОГОДСКОГО «ЙОГА ДВАЖДЫ РОЖДЁННЫХ»  ЗДЕСЬ
• ПОДРОБНОСТИ ТУР-ТРЕНИНГА В ТАЙЛАНД НА ФЕСТИВАЛЬ ВЕГЕТАРИАНЦЕВ ЗДЕСЬ